"Верховный суд России обеспокоен растущей юридической небезопасностью, нависшей над предпринимателями", - пишет корреспондент Le Figaro в Москве Пьер Авриль.
"12 октября предприниматель Владимир Евтушенков присутствовал, ничего не в силах изменить, при продаже своей бывшей нефтяной компании "Башнефть" государственному гиганту - компании "Роснефть". Эта продажа, осуществленная в пользу ее директора Игоря Сечина, близкого к Владимиру Путину, была удивительным образом представлена российским правительством как приватизация, считается, что она выгодна государству как акционеру. Среди инсайдеров, наоборот, эта операция считалась приравненной к экспроприации: после обвинения в отмывании денег и заключения на два месяца под домашний арест в 2014 году Владимир Евтушенков два года спустя был в конечном счете оправдан, не без того, чтобы мимоходом уступить контроль над своими месторождениями, нефтеперерабатывающими заводами и станциями, приобретенными в 2000 году", - говорится в статье.
"Тень Игоря Сечина, обладателя 34-го по величине состояния в России, руководителя "Роснефти", в четверг витала в зале заседаний Верховного суда России, где во второй раз после его создания в 1993 году высшее судебное учреждение страны вело споры вокруг "уголовной ответственности руководителей предприятий". Открытым текстом, как позволить судьям лучше "применять закон", избегая прохождения предпринимателей через тюремную камеру. Такая инициатива была практически подсказана Владимиром Путиным", - пишет автор.
"В своем докладе в феврале 2016 года бизнес-омбудсмен Кремля Борис Титов говорил о 6539 руководителях предприятий, заключенных в тюрьму. В 2012 году их число было в четыре раза меньше", - передает Le Figaro.
"Сразу же после президентского негодования Госдума представила на рассмотрение проект закона, позволяющего приговаривать к тюремному заключению сроком до десяти лет полицейских и судей, которые вели "незаконные" экономические преследования. Верховный суд, со своей стороны, предлагает, в частности, налагать арест на органы управления предприятий до того, как будет инициировано хоть какое-то уголовное дело. Он желает избежать того, чтобы предприниматели могли быть обвинены без "доказательств" в коммерческом обмане, представляя, при необходимости, в суде "фальшивые документы", которые они сфабриковали", - отмечает автор статьи.
"В этом случае самая высокая судебная инстанция страны вежливо просит судей соблюдать закон", - иронизирует Яна Яковлева, председатель некоммерческого партнерства "Бизнес Солидарность". По ее словам, "сегодня судьи действуют так, будто Гражданского кодекса не существует, и квалифицируют как преступление обычные коммерческие нарушения. Их менталитет таков: если ты перепродаешь за двадцать евро продукт, который ты купил за десять евро, они считают, что ты украл разницу". По мнению Александра Барабанова, московского адвоката-специалиста по хозяйственному праву, такие экономические представления восходят к эпохе Советского Союза, когда в 1961 году, например, три человека были расстреляны по приказу Никиты Хрущева за то, что совершили обмен валюты. Пятьдесят пять лет спустя российское деловое сообщество по-прежнему ощущает себя незащищенным", - считает Пьер Авриль.
