Институт McKinsey опубликовал отчет об исследовании "Будущее работы в Европе", где проанализирована ситуация с занятостью до 2030 года. Благодаря детальному анализу 1095 местных рынков труда по всей Европе, в том числе 285 городских районов, отчет показывает глубокие тенденции, которые развивались на континенте в последние годы, и будут продолжать развиваться в будущем.

К ним относятся рост внедрения автоматизации, растущая географическая концентрация занятости, сокращение предложения на рынке труда и меняющееся сочетание секторов и профессий. Некоторые из этих тенденций пандемия может ускорить. Исследование показывает, что значительное число профессий, которые могут исчезнуть в результате автоматизации в долгосрочной перспективе, также подвержены риску кризиса, связанного с вирусом, в краткосрочной перспективе. В тоже время, исследователи обнаружили, что влияние автоматизации на баланс рабочих мест в Европе может быть не таким значительным, как часто полагают.

Десятилетие роста локальных рынков труда

Общая занятость в 27 странах Европейского союза, а также в Швейцарии и Великобритании выросла почти на 10% в период с 2003 по 2018 год до рекордно высокого уровня. Анализ региональных рынков труда в Европе показывает, что будущее работы уже началось:

1. Изменилась профессиональная структура. Во всех регионах самый значительный рост рабочих мест за последнее десятилетие наблюдался в области высококвалифицированных работников. COVID-19 и усиление автоматизации, вызванное пандемией, могут ускорить эту тенденцию.

2. Рост занятости был сосредоточен в нескольких регионах.

3. Мобильность рабочей силы до кризиса возросла по мере изменения географии занятости. В отличие от США мобильность рабочей силы в ЕС растет, поскольку работники в регионах с низким уровнем дохода мигрируют в динамичные города, чтобы заполнить рабочие места.

Чтобы понять точнее локальную динамику и вероятное влияние автоматизации в ближайшее десятилетие, 1095 локальных рынков труда по всей Европе были сгруппированы в 13 кластеров (Иллюстрация 1). Эти кластеры подразделяются на три группы: центры динамичного роста, стабильная экономика и регионы, в которых наблюдается снижение показателей.

➡️ В динамичных центрах роста проживает 20% европейцев. Эта категория включает в себя два кластера с самым высоким ВВП на душу населения в Европе и сильным инновационным потенциалом. Это мегаполисы Лондона и Парижа с населением более 10 млн человек, молодой рабочей силой с высоким уровнем образования и 46 центрами суперзвезд, которые имеют ряд быстрорастущих отраслей и являются одними из самых быстрорастущих в Европе. Сюда относятся Амстердам, Копенгаген, Мадрид и Мюнхен.

➡️ В регионах со стабильной экономикой проживает 50% европейцев. В этих кластерах ВВП на душу населения выше среднего и в них наблюдается рост числа жителей. Сюда входят 102 экономики, основой которых являются услуги: Будапешт, Лион, Манчестер и Рига, которые имеют высокую долю занятости в нетехнических услугах, таких как оптовая и розничная торговля; 78 высокотехнологичных производственных центров, более 70% из которых находятся в Германии, включая Штутгарт и Вольфсбург, которые занимаются производством и производят большое количество высокотехнологичных патентных заявок; 64 диферсифицированных мегаполиса, в которых сочетается промышленность и сфера обслуживания, ​​включая Болонью, Фрайбург, Плимут и Катовице; 267 диверсифицированных районов, не относящихся к мегаполисам, включая Восточный Кент, Каринтия и австрийский Миттельбургенланд; и, наконец, 98 туристических зон, в том числе португальский регион Португалия, Корнуолл и Майорка.

➡️ В регионах со снижением показателей проживает 30% европейцев. Численность населения трудоспособного возраста в этих кластерах сокращается из-за эмиграции, старения или обоих факторов. Три из них находятся в основном в Восточной Европе: 72 региона, ориентированные на основное производство; 85 — на образование и эмиграцию; 58 — на сельское хозяйство. Другие кластеры в этой группе: 81 — на государственный сектор, здравоохранение и образование; 35 — регионы с ограниченными возможностями, в том числе Андалусия и Неаполь, в которых наблюдается высокий уровень безработицы, отрицательная чистая миграция и низкий динамика бизнеса; 107 — регионы со стареющим населением, включая Дордонь, Западную Камбрию и Цвиккау.

Занятость в Европе выросла в наукоемких секторах, таких как телекоммуникации, финансовые услуги, недвижимость и образование, в то время как в обрабатывающей промышленности и сельском хозяйстве она снижается.

Рост рабочих мест до пандемии благоприятствовал работникам с самым высоким уровнем квалификации (например, юристы и специалисты в области здравоохранения) во всех трех наборах кластеров местной экономики. Аналогичным образом, рост числа рабочих мест также был положительным для профессий в низким уровнем непрерывности навыков, таких как кассиры и санитарные работники. Тем не менее, рост профессий с низким уровнем квалификации (таких как банковские кассиры) стагнировал на всех региональных рынках труда.

Хотя и наблюдалось увеличение количества новых рабочих мест, размеры реальной заработной платы оставались неизменными. С 2000 по 2018 год средняя реальная заработная плата в Европе росла всего на 0,9% в год. Характер работы тоже менялся. Количество человек, работающих внештатно, временно или неполный рабочий день существенно выросло в 22 из 29 европейских стран. До кризиса COVID-19 количество рабочих мест с таким режимом работы составляло 20-30% от общего объема.

Увеличение количества рабочих мест с 2007 года было в основном сконцентрировано в 48 городах, являющихся центрами динамичного роста. В них проживали 20% населения ЕС в 2018 году, а доля занятости составляла 21%. С 2007 года благодаря этим регионам ВВП ЕС непропорционально вырос на 43%, чистая занятость в этих регионах — на 35%, а население — на 40%, в основном за счет привлечения работников из других региональных кластеров (Иллюстрация 2).

Стабильные экономики, где проживает примерно половина населения ЕС (чуть более 250 млн человек), рост занятости в 2007-2018 годах составил 53%. В "сокращающихся регионах", где проживает 30% населения Европы и находится 27% рабочих мест в ЕС, было создано только 12% новых рабочих мест.

В основе этих различий в показателе лежат местные отличия в инновационных возможностях, динамичности бизнеса и доступных навыках рабочей силы. 48 мегаполисов и центры суперзвезд производят 55% высокотехнологичных патентов ЕС против 39% для стабильных экономик и всего 6% для "сокращающихся регионов". На их долю приходится 73% стартапов, по сравнению с 25% в стабильной экономике и 2% в "сокращающихся регионах". В 29 из этих городов находятся 80% из 126 европейских компаний списка Fortune Global 500.

Кроме того, в 48 центрах роста проживает около 83% выпускников STEM, а 40% постоянного населения имеют высшее образование; в то время как некоторых кластерах в категории "сокращающихся регионов" их менее чем 25%.

По мере того как география занятости в Европе менялась, люди, ищущие работу, переезжали. Большая часть миграции происходила внутри страны, но и внешняя миграция выросла более чем на 50%, с 0,4% в 2003 году до 0,6% в 2017. Число европейцев трудоспособного возраста, которые живут и работают в другой европейской стране, удвоилось с 2003 по 2018 год — от менее 8 млн (2,3% от общей численности населения трудоспособного возраста) до 16 млн (4,8%). Центры суперзвезд были наиболее привлекательными с 2011 по 2018 год — в них переехали 2 млн человек.

Экономика постепенно возобновляет свою работу после паузы, однако до 59 млн рабочих мест в Европе, или 26% от их общего числа, подвергаются риску в краткосрочной перспективе из-за сокращения часов или оплаты труда, временных отпусков или увольнений. Воздействие будет распределяться неравномерно, со значительными различиями между секторами и профессиями и, как следствие, между демографическими группами и местными рынками труда.

На три профессиональные группы приходится около половины всех рабочих мест в Европе, подверженных риску: обслуживание клиентов и продажи, общественное питание и строительные работы. Рабочие места, наиболее подверженные риску потери рабочих мест во время пандемии, в некоторой степени пересекаются с теми, которые наиболее подвержены риску автоматизации. Около 24 млн рабочих мест — почти 50% всех рабочих мест, подверженных риску автоматизации, также подвержены и риску сокращения в следствие пандемии COVID-19 (Иллюстрация 3).

Особенно подвержены рискам рабочие места, которые занимают люди без высшего образования. По оценкам McKinsey, это около 80% рабочих мест (46 млн) из тех, которые в принципе подвержены риску. В целом, работники без высшего образования почти в два раза чаще, чем те, кто имеет высшее образование, работают на работах, подверженных риску сокращения (Иллюстрация 4).

Влияние COVID-19 на занятость может ускорить переход рабочей силы на новые рабочие места с различными навыками. Кризис может также увеличить существующее неравенство в европейских странах, между более образованными и менее образованными работниками и регионами, а также среди молодежи.

После финансового кризиса 2008 года безработица в Европе резко возросла и начала восстанавливаться только через пять лет после двойной рецессии. Занятость сильно выросла в последующие годы до кризиса 2020 года, связанного с пандемией. Можно предположить, что ключевым аспектом на рынке труда в процессе его восстановления, будет предложение рабочей силы, а не спрос на нее среди фирм. В то время как внедрение автоматизации в течение следующего десятилетия будет расти, сокращение рабочей силы на континенте означает, что к 2030 году поиск достаточного количества работников с необходимыми навыками для заполнения существующих и создаваемых рабочих мест в Европе, может стать сложной задачей.

Предварительные исследования MGI показали, что около половины всей трудовой деятельности в мире имеет технический потенциал для автоматизации путем адаптации демонстрируемых в настоящее время технологий со значительными различиями по странам. Однако темпы и степень автоматизации будут зависеть от бизнес-необходимости, уровней заработной платы, нормативной базы, принятия потребителей, технических возможностей и других факторов.

В исследовании было использовано несколько сценариев, касающихся темпов автоматизации в Европе до пандемии. Согласно сценарию средней точки, к 2030 году можно автоматизировать около 22% (около 53 млн) рабочих мест по всему ЕС, хотя цифра может быть и больше, если пандемия ускорит темпы внедрения автоматизации. Предполагается, что к 2030 году кризис COVID-19 будет пройден, и новые рабочие места полностью или частично компенсируют потерю рабочих мест, связанную с автоматизацией. Однако для европейских работодателей будет проблематично заполнить имеющиеся вакансии.

Сокращение рабочей силы является ключевой причиной. Ожидается, что к концу десятилетия численность трудоспособного населения в Европе сократится примерно на 13,5 млн человек, или на 4%. Спад будет особенно значительным в Германии (почти на 8%, или около 4 млн человек), Италии (почти на 7%, около 2,5 млн человек) и Польше (на 9%, около 2,3 млн человек). Сокращение рабочей недели может оказать дополнительное влияние. Так, с 2000 года среднее количество часов, отработанное в неделю на душу населения, сократилось почти на 3% до 37,1 часа.

Автоматизация — не единственная сила, формирующая структуру рабочих мест. Соотношение отраслей меняется, поскольку производство и сельское хозяйство продолжают сокращения, в то время как сфера услуг приобретает все больший удельный вес. В настоящее время автоматизация усиливает переход к более наукоемким секторам, таким как образование, информационные и коммуникационные технологии, здравоохранение и социальная работа.

Согласно исследованию более 70% потенциального роста занятости в Европе до 2030 года будет приходиться на три отрасли: здравоохранение и социальная работа (4,5 млн рабочих мест), профессиональные, научные и технические службы (2,6 млн рабочих мест), образование (2 млн рабочих мест).

Также вследствие автоматизации будет меняться профессиональная структура. Многие из самых многочисленных профессиональных категорий в Европе имеют высокий потенциал сокращения. К ним относятся сотрудники бек-офиса и производственники, на которых занято около 30 млн и 25 млн человек соответственно. Роли в сфере обслуживания клиентов и продаж, такие как кассиры и клерки, также могут сократиться в следствие автоматизации. Только 10 из более чем 400 профессий, которые были исследованы, включая продавцов, администраторов, секретарей и продавцов — это почти 20% наиболее вероятных сокращений (Иллюстрация 5).

Многие из профессий, в которых будет увеличиваться количество рабочих мест, требуют более высокого уровня навыков. По оценкам исследователей, профессии, связанные со STEM, а также деловые и юридические профессиональные роли могут вырасти более чем на 20% в ближайшее десятилетие. Роли в сфере творчества и управления в сфере искусства могут увеличиться более чем на 30%, хотя это небольшая категория, в которой занято чуть более 5 млн человек. Только 15 профессий составляют почти 30% потенциального будущего роста чистой занятости в модели исследования, в том числе в этот список входят разработчики программного обеспечения, медсестры и специалисты по маркетингу.

Даже в рамках одной профессии будут меняться повседневные обязанности, поскольку машины берут на себя определенную долю текущих задач. В результате работникам могут потребоваться новые навыки. Модель показывает, что потребностям в физическим навыках и навыках ручного труда к 2030 году снизится на 18%, а на базовые когнитивные навыки — на 28%. Напротив, деятельность, которая требует технологических навыков, будет расти во всех отраслях, создавая еще больший спрос на работников с навыками STEM (увеличение на 39%), в которых уже существует дефицит. Кроме того, можно прогнозировать 30% рост спроса на социально-эмоциональные навыки.

Результаты исследования показывают, что автоматизация и сопутствующие ей изменения в области профессий и навыков ускорили бы концентрацию потенциального чистого роста рабочих мест, в отсутствие других изменений. Если COVID-19 не приведет к изменениям в предпочтениях работников и компаний, то 48 мегаполисов и центры суперзвезд, которые обеспечили 35%-ый рост рабочих мест в ЕС за последнее десятилетие, могут охватить более 50% к 2030 году.

Модель предполагает потенциальные чистые темпы роста в 15% в двух мегаполисах и 9% для центров суперзвезд в сценарии автоматизации средней точки. Реализация этого роста потребует притока новых работников и необходимых навыков.

В кластерах группы стабильных экономик может наблюдаться рост менее чем на 5% до 2030 года. Модель показывает, что они обеспечат около 40% роста рабочих мест в ЕС за этот период.

В категории "сокращающихся регионов" лишь на немногих местных рынках труда может быть рост занятости. Анализ показывает, что на них в совокупности будет приходиться менее 10% ожидаемого роста рабочих мест в ЕС до 2030 года.

В результате этих тенденций доля европейцев, проживающих в регионах, где рабочие места сокращаются, может удвоиться в течение десятилетия, составив около 40%. Одним из показателей в этих оценках является внезапный переход к удаленной работе, имевшей место во время пандемии, когда примерно треть рабочей силы начала работать из дома. Если это перейдет на постоянную основу, это может означать, что некоторым работникам не обязательно будет переезжать в динамичные города, чтобы получить в них работу. Серьезной проблемой в течение следующего десятилетия, вероятно станут профессиональные и географические несоответствия (Иллюстрация 6).

Возможно, до 21 млн человек придется уйти из исчезающих профессий. По оценкам 94 млн работников (около 40% рабочей силы в 2018 году), возможно, не потребуется менять профессию, но, в тоже время, им придется приобретать новые навыки, поскольку более 20% того, что они делают сегодня, можно обработать с помощью технологий.

Концентрация роста рабочих мест увеличивает важность мобильности рабочей силы. По оценкам, в мегаполисах и центрах суперзвезд местные жители могут заполнить менее 60% от ожидаемого числа рабочих мест. Заполнение оставшихся 2,5 млн вакансий в этих центрах динамического роста потребует как минимум миллиона мигрантов. Некоторые позиции могут быть закрыты за счет удаленной работы.

Заполнить вакансии с низким и средним уровнем квалификации будет особенно трудно в городах с высоким прожиточным минимумом. Например, в Париже у медицинских сестер (одна из самых быстрорастущих профессий) средняя заработная плата составляет менее двух третей от средней стоимости жизни для семьи из трех человек.

Каждый из более чем 1000 локальных рынков труда, которые были проанализированы, должен будет установить собственные приоритеты для решения сегодняшних проблем и возможных будущих событий. Но можно выделить четыре общие проблемы:

1. Создать больше возможностей для обучения и карьеры:

а) Уделять особое внимание востребованным навыкам, таким как STEM.

б) Развивать партнерство между педагогами и работодателями с целью разработки профильных учебных программ.

в) Людям "сокращающихся" профессий, обеспечить доступ к программам обучения за пределами их нынешнего рабочего места.

2. Увеличить доступ к рабочим местах в центрах динамического роста:

а) Привлекать новых работников в динамично развивающиеся города Европы с той же скоростью, что и в прошлом.

б) Инвестировать в транзитную инфраструктуру вокруг крупных мегаполисов.

в) Решить проблему нехватки доступного жилья в быстрорастущих городских районах.

г) Нанимать удаленных работников или обращаться к фрилансерам и аутсорсингу для расширения своего кадрового резерва.

3. Разработать целевые стратегии экономического развития для "сокращающихся регионов".

4. Продолжать расширять участие на рынке труда, чтобы помочь людям найти новые возможности и подготовиться к будущим рабочим местам.