Пробыв на должности министра обороны чуть более 3 месяцев, Валерий Гелетей попросил отставку у президента. На днях он вернулся на свою предыдущую должность — руководителя Госохраны.

Причиной вашей отставки часто называют поток обвинений против вас в СМИ. Особенно они усилились после иловайской трагедии, но ваше решение прийти с этим к президенту созрело лишь к 9 октября. Что стало для вас последней каплей?

С первого дня моего назначения постоянно лилась грязь на министерство и лично меня — мне собрали более 400 таких публикаций. Эта война развивалась поступательно, и если анализировать эти публикации, то тенденция хорошо прослеживается. «Правду», которую писали в Москве для Украины, хорошо воплощали в медийном пространстве у нас украинские спикеры. Президент передо мной как министром изначально ставил конкретные задачи: борьба с бандитизмом, терроризмом, организованными бандформированиями и реальная борьба с коррупцией в министерстве. Это те задания, которыми я занимался всю свою профессиональную жизнь.

Сегодня уже некоторые забыли, где находились позиции сил АТО до моего назначения и назначения начальником Генштаба Муженко. На второй день моего назначения я уже находился в зоне АТО, а уже на следующий день мы пошли в наступление. За три месяца освободили 75 населенных пунктов. Сузили кольцо сепаратистов до минимума. Именно в это время, когда было абсолютно очевидно, что Россия проиграла эту гибридную войну в Донбассе, были введены на нашу территорию части регулярной армии России с новейшим современным оружием. Тогда фактически АТО перестала быть АТО, она переросла в настоящую войну.

Присутствие военных частей РФ было зафиксировано начиная с 1 августа. Но первые большие боевые столкновения произошли начиная с 20 августа под Луганском, Саур-Могилой, Иловайском... Именно эти бои, героизм украинских военных, правильно выбранная руководством АТО стратегия и, что, наверное, наиболее важно, массовая гибель военнослужащих российской армии остановили агрессора. После этого были минские соглашения и проблему Донбасса стали решать путем политических переговоров.

То есть вы посчитали, что ваши задачи выполнены, и потому попросились в отставку?

Нет. Я так не считал. Именно политическое перемирие, которое, хоть и постоянно нарушается боевиками в одностороннем порядке, дало возможность восстановить боевую технику, провести определенные ротации, усилить боевые позиции наших бойцов, подготовить армию к зиме. Перемирие дало нам возможность закупить новое оружие, отремонтировать больше старой и разбитой техники. Мы ездили на саммит НАТО в Уэльсе. Кроме того, по директивам Верховного главнокомандующего встречались с министрами обороны разных стран — США, Великобритании и еще почти десятка других, чтобы нам дали определенное оружие. Они отлично информированы о положении в нашей стране. И мы договорились о поставках оружия в Украину.

А 9 октября я докладывал президенту о том, что удалось сделать. Поставленные передо мной основные задания я выполнил. И представил рапорт об отставке. На следующий день мы с президентом поехали в зону АТО, на вертолетах облетели практически всю территорию Донецкой и Луганской областей, приземляясь во многих пунктах. Он осмотрел фортификационные сооружения, ознакомился с мерами безопасности, подготовкой к зиме и многим другим, в результате дал позитивную оценку. После чего Верховным главнокомандующим мне были поставлены не менее важные задачи, которые не связаны с Минобороны. И рапорт об отставке был принят.

В одном из интервью вы сказали, что предательства интересов АТО на высоком уровне быть не может. Однако бойцы из самых разных батальонов и Нацгвардии, не сговариваясь, каждый день рассказывают нам, журналистам, о том, как сдавали их маршруты, как у комбригов в тылу находили десятки тысяч долларов...

Это как раз и есть развернутая информвойна, направленная на то, чтобы сломать доверие украинского народа к своим вооруженным силам, а у бойцов — к своим командирам. Потому что не может быть сильной армии со слабыми генералами! Именно поэтому в первый же день, когда мы собрались на АТО с командирами, было поддержано мое решение о том, что все генералы и командиры должны находиться непосредственно в наступательной операции и вести за собой людей в те города, которые освобождают. Если бойцы будут видеть эти примеры, сломается стереотип, навязанный информационной войной из Кремля. Именно таким образом мы и освобождали Славянск, Краматорск, Артемовск и много-много населенных пунктов.

И когда поднимали украинский флаг над админзданиями освобожденных городов, вместе с ними поднимался и дух наших бойцов и вера в командиров, генералов и в победу. На протяжении двух с половиной месяцев мы освободили более 75 населенных пунктов. Этот процесс практически невозможно было остановить. Но это понимали и в Кремле, что еще немного — и войска Украины зачистят Донецк с Луганском, Горловку. И тогда — все. В тот момент у нас в Донецке и Луганске находились и разведгруппы, и диверсионные, которые готовили эти города к освобождению. Но, чтобы зачистить Донецк и Горловку, стратегически нам нужно было освободить Иловайск.

Почему же все-таки образовался иловайский котел?

Котел — это название, которое придумали политики, а журналисты подхватили. Это была одна из многих операций. Не могу рассказывать публично о той стратегии, которая велась руководством АТО относительно Иловайска. Также и относительно луганского аэропорта, ситуации непосредственно под Луганском, относительно Саур-Могилы и других мест, где велись те боевые операции, благодаря которым остановили продвижение российских войск. На эти вопросы и в России ищут ответ, почему за несколько дней, как планировалось в Кремле, не была захвачена территория Донецкой и Луганской областей. А в Украине до сих пор еще многие не осознали, что именно там была остановлена война.

Сколько погибло бойцов под Иловайском?

108 бойцов ВСУ.

Это без воинов Нацгвардии и добровольческих батальонов?

Именно так. Хотел бы уточнить, что потерь среди военнослужащих было больше, так как в тот период мы забирали тела своих погибших после боев из-под Луганска, Саур-Могилы и других мест. Так же, как и российские военные забирали тела своих убитых, которых было несравнимо больше.

Командир батальона «Шахтерск» Андрей Филоненко заявил, что планированием операции взятия Иловайска занимался заместитель днепропетровского губернатора Геннадий Корбан. Насколько это соответствует действительности?

Я не знаком с Филоненко. Подобной информации у меня нет.

Часто обвинения в ваш адрес шли от батальонов, находящихся в ведении МВД. Критиковал вас и министр Аваков.

Чтобы в чем-то конкретно обвинять, нужно очень хорошо знать все то, что происходило в зоне АТО. Для этого мало быть комбатом. Любой из них мог оценивать ситуацию, происходившую только на его небольшом участке боевых действий. При этом они понимали, что я и Министерство обороны не имели никакого отношения к добровольческим батальонам, за исключением одного — штурмового подразделения «Айдар», которое относится именно к нам. Все остальные — все! — находятся под руководством МВД. Это значит, что именно руководство МВД их одевает, обувает, обеспечивает оружием, формирует, назначает им командиров и за них несет ответственность. Глава МВД обращается ко мне с перечнем необходимых средств обеспечения, и по его запросу я передаю все, что он просит, включая тяжелую технику. А он распределяет так, как считает нужным. Все эти взаимоотношения между нашими ведомствами очень четко прописаны в законе!

Тимошенко обвинила ваше министерство в торговле оружием, которое якобы уходит в лагерь врага, и потом от него гибнут наши же солдаты...

Министерство проверяли различные службы — СБУ, Генпрокуратура... Когда я дождался заключений соответствующих проверок, то собрал документы, свидетельствующие о неправдивости огульных обвинений в адрес Министерства обороны и министра, и подал иск в суд с требованием опровержения и принесения извинений каждому бойцу, который находится в зоне АТО.

Почему в стране так и не ввели военное положение?

Это было предметом для многих дискуссий и спекуляций. Но я был как раз противником его введения. Военное положение означало бы, что у нас война в полном смысле этого слова, а не антитеррористическая операция. И, по международным законам, другие страны не могли бы передавать и продавать нам оружие. Кроме того, в войне предполагается явный противник — и Россия доказывала бы всему миру: «Украина нам объявила войну!» Вместе с тем она изготовила бы кучу сюжетов по поводу того, что мы уничтожаем мирных жителей РФ, и заявила бы о своем праве начать официальное вторжение на нашу территорию. Мы понимали, что соотношение военных мощностей с Россией не в нашу пользу.

Насколько я знаю, то оружие, о поставках которого вы договорились, не может противостоять по убойности вооружению, которое поступало в Донбасс от России. Оно нелетальное?

Я никогда не заявлял о том, о чем мы договаривались и что мы покупаем и получаем. Наши переговоры всегда были конфиденциальными. И раскрывать их суть в одностороннем порядке без согласования с партнерами дипломатически неправильно.

Но в интернете уже проходила информация о том, что вы договорились о поставках разведывательной техники. Если она верна, то как беспилотник может уничтожить «Град»?

Оружие, которым можно уничтожить «Град», у нас есть, и мы эти «Грады» уничтожали. А вот чтобы более эффективно обнаружить систему реактивного залпового огня, как раз беспилотник и нужен. С его помощью можно контролировать любые боевые операции.

Когда идет АТО, то имеет ли армия право использовать тяжелое вооружение в городах? В том числе и стрелять по гражданским объектам? Не привлекут ли затем к ответственности наших военных?

Наша армия по гражданским объектам из тяжелого вооружения стрельбу не вела! И это было аксиомой для нас. Есть десятки примеров, когда появлялась тяжелая боевая техника террористов, на которую они цепляли украинскую символику, и стреляли по гражданским объектам. У нас много доказательств того, как они заходили в больницы или жилые дома и прочие здания и стреляли в наши войска оттуда, чтобы вызвать ответный огонь по гражданским. Но мы на эти провокации не поддавались.

Но, увы, есть разрушенная Семеновка. И в Иловайске обе стороны стреляли всем, чем могли...

Об Иловайске: батальоны Нацгвардии зашли в город без тяжелой артиллерии. Их прикрывали ВСУ, но они были за чертой города.

Почему когда шла военная техника с территории РФ и наши бойцы докладывали об этом, то получали только один приказ: «Наблюдайте». Почему это наступление не было остановлено на украинской границе?

Любое направление и ситуацию нужно обсуждать конкретно. Мы часто говорим о том, что кто-то где-то что-то видел и о чем-то докладывал...

...Хорошо, на примере 72-й, 79-й бригад под Изварино. По информации, записанной мной лично от нескольких разных бойцов, они подошли к городу, когда в нем еще не было техники. Но простояли без действий, пока на их глазах она ехала со стороны границы и аж до тех пор, пока уже наши бойцы не попали в окружение.

Не хочется обсуждать какие-то разговоры на уровне сплетен. Любая информация должна быть тщательным образом проверена, и только тогда на нее идет соответствующее реагирование.

Относительно обеспечения... Я правильно поняла, что президент поручал вам подготовить армию к зиме и остался удовлетворен результатами?

В целом — да. Мы обеспечили зимним обмундированием, горюче-смазочными материалами, закупили печи, дрова и многое другое.

Выходит, волонтеры могут не волноваться. Сколько стоила эта подготовка?

Как все было: в той критике, которая поступала в наш адрес относительно снабжения наших солдат, было много необъективного. Я пригласил волонтеров к себе на встречу, сидел и слушал все, что они мне говорили. Были там и критика, и конструктивные предложения. Потому я решил создать Совет волонтеров, куда будут входить их представители, которые будут контролировать и заниматься закупками. Еще до этого некоторые волонтеры, с которыми я познакомился ранее, показали себя более эффективными менеджерами, чем бывшие наши руководители департаментов, и поэтому я предложил им работу в Минобороны. Мы передали недавно поступившие на счета Минобороны деньги в размере 60 миллионов гривен. И я им предложил закупить все те необходимые вещи, которые они посчитают нужным для обеспечения. Фактически я ввел прозрачную систему закупок. Они будут принимать решение сами, но закупку проводить в соответствии с действующим законодательством.

Как считаете, как будут развиваться дальнейшие события в зоне АТО?

Пока политики делают свое дело, то есть стараются достигнуть договоренностей мирным путем, у каждого военного, и тем более министра обороны, должно быть понимание: хочешь мира — готовься к войне.

Если бы вас вернули назад во времени, согласились бы вы снова занять это кресло и какие свои ошибки вы исправили бы в первую очередь?

Если бы я мог вернуться назад, то в то время, когда я с небольшим спецподразделением УГО «Булат» вел переговоры с террористами в Донецкой облгосадминистрации, я вопреки позиции руководства страны, бывшего на тот момент у власти сразу после Майдана, уничтожил бы те группы, которые были изначально присланы расшатывать ситуацию. У нас было достаточно сил и духа. И возможно, мы не знали бы войны в Донбассе.

Как вы оцениваете кандидатуру вашего преемника Полторака?

Степана Тимофеевича знаю уже давно. Он Нацгвардию создавал с нуля, ведь внутренних войск в стране на тот момент почти не было. Но когда мы обсуждали с президентом мою отставку, то я был проинформирован, что новый министр обороны будет выполнять кардинально другие задания. Уверен, что у Степана Тимофеевича все получится. У него есть достаточно опыта и профессионализма, чтобы их выполнить. Моя миссия завершилась.