Санникова выпустили в минувшие выходные, это его первое интервью на свободе британским газетам, отмечает журналист Джером Тейлор.

"На меня обращали особое внимание, я считаю, что против меня организовали спецоперацию, чтобы дискредитировать меня и устроить мне тяжелую жизнь в тюрьме", - сказал Санников в интервью газете. "Значительную часть срока меня держали в одиночном заключении, но когда меня перевели в последнюю тюрьму, там было запрещено со мной разговаривать. Если со мной кто-то заговаривал - просто заговаривал, я не хочу сказать, пробовал поддержать или как-то проявить солидарность - его немедленно переводили в худшие условия или в другую колонию", - добавил Санников.

Санников был одним из самых популярных кандидатов от оппозиции на президентских выборах 2010 года, напоминает издание. После выборов Лукашенко в ответ на акции протеста развязал гонения: "сотни арестов, широкое применение пыток, тюремное заключение почти всех соперников Лукашенко на выборах".

Санникова и многих других приговорили к долгим тюремным срокам, причем зарубежные наблюдатели сочли, что процессы над ними были лишь инсценировкой суда. "Накануне этих судебных процессов многие, в том числе Санников, утверждали, что подверглись пыткам в тайной полиции, которая до сих пор носит советское название - КГБ", - говорится в статье.

В конце апреля министры иностранных дел ЕС будут решать, следует ли продлить санкции в отношении Белоруссии. Освобождение Санникова и его помощника Дмитрия Бондаренко было воспринято как знак, что давление сработало. "Но Санников призвал Европу воздержаться от уступок режиму, пока не будут освобождены все политические заключенные", - сообщает газета. "Белорусские власти никакого другого языка не понимают. Полагаю, будет абсолютно этично сказать, что должны быть приняты все меры", - пояснил Санников, подразумевая санкции.

"Будущее продемократического движения в Белоруссии остается мрачным", - пишет автор, поясняя, что гонения рассеяли и без того малочисленную коалицию активистов-оппозиционеров.

Санников сказал в интервью, что на данный момент для него на первом месте - семья, а не политика. Он намерен остаться в Белоруссии, но отмечает: "После выборов машина власти перестала притворяться и открыто объявила, что в Белоруссии диктатура".