Чего хотят добиться власти обысками у оппозиционных лидеров - охладить или радикализировать протестное движение? Акция протеста во вторник станет испытанием на прочность как для протестующих, так и для властей, полагают обозреватели.
Кремль усилил давление на российское движение оппозиции, обыскав в понедельник утром квартиры нескольких ее лидеров в преддверии масштабной демонстрации в центре Москвы во вторник, пишет Эллен Барри в The New York Times.
Евгений Минченко, директор Международного института политической экспертизы, сказал, что новый суровый закон против протестов был принят потому, что "власти обеспокоены нападениями на ОМОН 6 мая".
"Ситуация кардинально изменилась, - сказал он. - Два года назад не было опасности, что протесты радикализируются, а теперь эта опасность существует".
В Вашингтоне представитель Госдепартамента осудила серию шагов, предпринятых российским правительством, включая принятие закона о протестах, скоординированные обыски и повестки лидерам оппозиции на допрос во вторник, что, по ее словам, "явно было направлено на то, чтобы увести их с улиц во время демонстрации".
"Вместе взятые эти меры поднимают серьезные вопросы о произвольном использовании правоохранительных органов для подавления свободы слова и собраний", - сказала представитель Госдепа Виктория Нуланд. По ее словам, американский посол на этой неделе поднимет этот вопрос во время переговоров с российскими чиновниками.
Акция протеста во вторник станет испытанием на прочность как для протестующих, так и для властей. Организаторы едва ли могут предсказать, какой будет явка, получаемая в основном благодаря социальным сетям. Некоторые лидеры были так уверены, что волна протестов спадает, что не пришли на мероприятие 6 мая, и были шокированы, что оно собрало десятки тысяч.
"Может произойти так много всего, что задавать жесткие условия бесполезно, - сказал Александр Рыклин, который в понедельник провел организационную встречу. - Мы же не верили, что начнется новая волна репрессий, так ведь? Давайте вернемся в настоящее. В Москве сегодня начала работу репрессивная машина".
Как сообщает Der Standard, оппозиция подвергла обыски жесткой критике. По словам правозащитника Льва Пономарева, приводимым в статье, обыски должны были разозлить и радикализировать оппозицию, чтобы запланированный мирный протестный марш вышел из-под контроля.
По мнению австрийского политолога и эксперта по России Герхарда Манготта, последние действия российского правительства говорят о "сильной нервозности и некоторой утрате связи с реальностью". По его прогнозам, обыски в квартирах ведущих оппозиционеров приведут к возрастанию числа участников запланированной акции. По словам Манготта, действительно оттолкнуть людей от участия в демонстрациях могли бы столкновения с полицией, спровоцированные радикальными элементами, или подавление протестов с помощью военной силы.
В статье также подчеркивается, что тема обысков становится острее с учетом недавнего ужесточения закона о митингах.
Александр Виннинг в блоге Los Angeles Times приводит спектр мнений экспертов по поводу проведенных у лидеров оппозиции обысков.
"Я считаю обыски актом запугивания. Не было никакой необходимости обыскивать дома лидеров оппозиции в разгар праздников", - сказал в интервью Валерий Борщев, адвокат и активист Московской Хельсинкской группы.
"Это показательно на фоне недавно принятого закона о митингах, увеличивающего штрафы для демонстрантов, - добавил он. - Власти хотят послать сигнал, чтобы напугать общество, показать, что все, кто нарушает новый закон, будут допрошены".
Некоторые аналитики интерпретировали действия правительства как попытку избежать повторения насилия 6 мая, когда протестующие и полиция бросали друг в друга камни и куски асфальта.
"Цель этих обысков заключалась в том, чтобы предотвратить массовые беспорядки", - сказал Сергей Марков, кремлевский советник и проректор РЭУ им. Плеханова, назвав обыски "легитимными".
Но Андрей Кортунов, президент фонда "Новая Евразия", сказал в интервью, что обыски также отражают стремление властей усилить свой контроль над обществом, которое последнее время переживало нечто вроде политического пробуждения.
"Сезон выборов принес с собой повышение политической сознательности, - сказал он о протестах, начавшихся в прошлом году со спорных выборов в парламент. - Теперь, когда выборы закончены, власти хотят вернуться к нормальной жизни". Но, по его словам, "их действия вполне могут привести к радикализации протестного движения".
