За накрытым столом «два великих деятеля сумели установить контакт и поладить друг с другом», говорится в отчете сопровождавшего Черчилля заместителя министра иностранных дел Александра Кадогана, хранящемся в Национальном архиве Великобритании и опубликованном в числе 600 других документов времен Второй мировой и холодной войны, передает BBC.
«Невозможно вообразить ничего ужаснее кремлевского банкета, но это надо было вытерпеть»
«Подходящая обстановка способствовала тому, что беседа оказалась вдвое содержательнее, чем во время официальных переговоров, - отмечал Кадоган. - Атмосфера была, как на свадьбе».По словам дипломата, у его патрона от выпитого разболелась голова.
«Невозможно вообразить ничего ужаснее кремлевского банкета, но это надо было вытерпеть», - добавил он.
Известно, что визит Черчилля в Москву проходил 12-14 августа 1942 года, в разгар наступления на Сталинград. Черчилль прилетел в Москву через Каир и Тегеран на высотном бомбардировщике «Либерейтор».
В столице СССР состоялись два раунда переговоров, посвященные главным образом открытию второго фронта. И проходили они в «эмоционально напряженной атмосфере».
И если на первой встрече все было относительно благополучно, а Сталин даже с похвалой отозвался об англо-американских планах высадки в Северной Африке, на следующий день советский лидер уже открыто обвинил союзника в нежелании сражаться, на что Черчилль якобы ответил, что соглашается выслушивать его тон лишь из уважения к исключительному мужеству русских войск.
«Сталин, откинувшись и пыхтя трубкой, полузакрыв глаза, извергал поток оскорблений. Мы достигли такой точки, перейдя которую, государственные деятели уже не могут вести переговоры», - вспоминал впоследствии Черчилль.
И когда британская делегация сочла переговоры провалившимися и стала собирать чемоданы, около часа ночи 14 августа Кадогана неожиданно пригласили в кремлевскую квартиру Сталина, гда уже находились генсек СССР, Черчилль и Молотов.
К тому моменту застолье длилось уже четыре с половиной часа, так что Черчилль, увидев своего помощника, тут же шепотом пожаловался ему на головную боль, вспоминает Кадоган.
«Стол был уставлен тарелками со всевозможной едой, увенчанной молочным поросенком, и бесчисленными бутылками, - отмечает британский дипломат. - Сталин заставил меня выпить что-то огненное. Сэр Уинстон предусмотрительно ограничивался красным кавказским вином».
Непринужденная беседа продолжалась до трех часов утра, после чего британцы отправились в свою резиденцию за вещами и в 4.15 выехали на аэродром. Сталин проводил гостей до автомобиля и сфотографировался с ними на память.
«Мне кажется, что я установил личные отношения, на которые так надеялся», - написал Черчилль по возвращении в Лондон лидеру парламентской оппозиции Клементу Эттли.
Отметим, что из той же группы рассекреченных документов в четверг стало известно, что уже после окончания Второй мировой войны британская разведка планировала провести ряд секретных акций, направленных против СССР.
Программа мер против Советского Союза была разработана в 1947 году под руководством сэра Стюарта Мензиса, возглавлявшего службу военной разведки.
Мензис предлагал ряд мер, начиная с «незначительных актов саботажа и запугивания», которые включали в себя выставление советского руководства и различных государственных учреждений в нелепом свете, а также распространения среди населения фальшивых денег, документов и продовольственных карточек.
Более серьезные меры должны были включать в себя диверсии, такие как отправка посылок со взрывчаткой, взрывы военных эшелонов, а также поджоги.
