Время 10:00  Дата 19.05.2009

В Германии начался судебный процесс над Демьянюком


В Германии начался процесс над выходцем из Украины Иваном Демьянюком, которого обвиняют в причастности к убийству 29 тысяч евреев в концлагере Собибор (Польша) в годы Второй мировой войны.


По недавно собранным немецкими следователями показаниям выживших узников, именно этому человеку принадлежит прозвище «Иван Грозный», которое дали обитатели Собибора охраннику из Украины по имени Иван за личное участие в пытках и сжигании евреев. Однако дважды лишенный гражданства США Демьянюк, которому сейчас 89 лет, напрочь отрицает, что он — тот самый «Иван Грозный». В свою защиту он приводит вердикт Верховного суда Израиля, который в 1993 году установил лишь, что этот Демьянюк охранял фашистские концлагеря, но не нашел доказательств, что он являлся палачом-Иваном Грозным. А жители его родного села Дубовые Махаринцы, что на Виннитчине, считают, что судят не того Ивана Демьянюка. Они говорят, что американское, а теперь и немецкое правосудие перепутало двух бывших жителей этого села, у которых лишь отчества разные. Демьянюка, который после разгрома Третьего рейха работал на базе США в Западной Германии, а затем уехал в Штаты вместе с женой и сыном, по отцу зовут Николаевичем. А у второго Демьянюка, который после войны вернулся в родное село, отчество Андреевич. Чтобы разгадать тайну «Ивана Грозного», мы отправились в Дубовые Махаринцы.

«Эта история появилась в 1960-х годах, когда Ивана Николаевича обвинили в работе надзирателем в бывшем нацистском концлагере Треблинка. А до этого никто ничего в селе не слышал о нем с 1942 года, — рассказывает сын друга американского Демьянюка Петр Петрович Бондарук. С его отцом Иван Николаевич пошел в Советскую армию в 1940 году. — Он считался пропавшим. Отец говорил: «Я положил его на повозку, которая должна была Ивана отвезти в госпиталь». Во время боя с фашистами Демьянюк был ранен. И с тех пор ничего о нем не слышали. А это смотрит как-то отец телевизор, а там показывают суд с «Иваном Грозным» и говорят, что это изменник родины. «Это же мой друг! Это наш Иван! Не мог он такое делать», — воскликнул тогда отец. Он все говорил: «Как же можно судить его, мы же вместе воевали против немцев, вместе в окопах лежали?! За что же его судить?!»

По словам сына Петра Бондарука, прошедшего всю войну, Иван Николаевич добросовестно воевал с фашистами: «В 1940-м их вместе забрали в армию в одно время и отправили в одну часть. Там их и застала война. Они служили в артиллерийском полку на Южном фронте. С первого дня войны были на фронте. Вместе отступали от Бессарабии до Кавказа. Год и три месяца не выходили с передовой. Они жили прямо на передовой, трижды из окружения вместе выходили, речки форсировали и зимой, и летом, не оставляя врагу орудия и боеприпасов. Ночью делали плоты, лошадей пускали в брод, орудия и снаряды — на плоты, а сами в одежде рядом. Форма на них тут же и высыхала. Приходилось тащить на себе орудия через болота. Где-то в 42-м году Ивана ранило. Демьянюка положили на повозку, а что с ним дальше было, никто не знает. Он не связывался с отцом, хотя они вместе и до войны служили, и во время войны были вместе, и в разведку командир полка их отправлял вдвоем. И было удивительно, что он в 60-х годах появился в США, но ни разу не дал о себе знать друзьям».

В начале 1970 года делом заинтересовался КГБ. Несколько раз Бондарука-старшего вызывал винницкий КГБ. Его расспрашивали о боевом товарище, показывали фотографию охранника фашистских концлагерей. «Первый раз отца продержали с утра до 8 часов вечера. Мой отец не признал на фото Ивана Николаевича. Говорит: «У Демьянюка лицо круглое, а у этого — продолговатое. Это наш Иван, а не тот, которого вы ищете», — вспоминает Петр Петрович. — Несколько раз отца вызывали и не только его. Много селян опросили, и даже бывшую девушку Ивана вызывали. Приезжали к нам домой. Забрали все фотографии, где был мой отец с Иваном Николаевичем. У наших родных осталось лишь единственное их армейское фото, сделанное еще до войны. А зачем забрали, никто не знает. Может, чтобы показывать свидетелям. Успокоились, когда Израиль освободил Ивана».

БИОГРАФИЯ С ПРОБЕЛОМ. Родился И. Н. Демьянюк 3 апреля 1920 г. в с. Дубовые Махаринцы Винницкой обл. В 1940-м ушел в Советскую армию. В 1942-м во время боя был ранен и попал в плен. До мае 1945 года, когда Демьянюк пришел в лагерь для беженцев в Западной Германии, в его биографии — пробел. До 1952 года работал шофером в разных городах Германии, в том числе на базе США. В 1952 году вместе с женой и дочкой выехал в США. Устроился механиком на один из автомобильных заводов. В 1969 г. его показали по местному ТВ, и один из узников Треблинки признал в нем «Ивана Грозного». В апреле 1988 года Демьянюк был приговорен в Израиле к смерти, однако в 1993 году Верховный суд Израиля отменил приговор, считая, что он на самом деле не «Иван Грозный». В 2001 году в США начался новый процесс и Демьянюка лишили гражданства. 11 мая 2009 года он был экстрадирован в Германию.

САМОУБИЙСТВО ИЗ-ЗА АУСВАЙСА ИЛИ ЖЕНЫ

По словам сына друга обвиняемого в Германии Демьянюка Петра Бондарука, на допросах в КГБ его отцу показывали фотографии другого Ивана, который тоже родом из Дубовых Махаринцев, — Ивана Андреевича Демьянюка. Возможно, это был снимок с аусвайса — удостоверения охранника концлагеря. После допроса Бондарук пошел к Ивану Андреевичу и сказал: «Тебя там разыскивают в Виннице. Наверное, будут вызывать». Через несколько дней этот Демьянюк повесился и был похоронен на местном кладбище. На могиле, расположенной возле рва, где и положено хоронить самоубийц, нет ни скорбных надписей от родных, ни указаний имени-фамилии погребенного.

«С этим Демьянюком еще больше вопросов, чем с американцем, — рассказала нам секретарь местного сельсовета Татьяна Джерук. — В наших архивах нет записей, что где-то он служил и как служил. Мы не знаем, был ли у него военный билет. Он родился тут, но как пошел на фронт, десять лет о нем ничего слышно не было. А потом он приехал с женой и двумя дочерями. Был нелюдим, ни с кем не дружил, но был тихим. Работал трактористом. Говорили, он бил свою жену, которая серьезно болела. Однажды, прямо на людях, его жена заявила: «Если еще раз меня побьешь, я все расскажу людям о тебе». Тогда этим словам никто не придал значения, а сейчас появляются мысли, а может, она имела в виду, что именно он был Иваном Грозным?».

Правда, соседи Ивана Андреевича считают, что до самоубийства его довела именно жена. «О том, что Иван Андреевич Демьянюк был с фашистами, ничего не слышали, хотя мой отец общался с ним, — рассказала Тамила Павловна Ящук, соседка через несколько хат. — Я постоянно тут жила, тут родилась. Он был нормальным мужиком, добрым. Что делал во время войны, ничего не знаем. Пошел в армию, после войны его демобилизовали. День Победы особо не отмечал. Ходил, конечно, на праздничные собрания, а орденов или медалей у него не видела. Но в их семье не было мирно. Жена нашла себе другого мужчину: жила с Демьянюком, а ходила на гульки в Козятин. Из-за нее он и повесился». Известно, что после смерти мужа жена Ивана Андреевича продала дом и выехала из Дубовых Махаринцев с детьми. Где она живет сейчас, никто в селе не знает. Здесь сохранилась лишь одна-единственная фотографии И. А. Демьянюка — на памятнике его могилы.

О ныне судимом в Германии Демьянюке соседи также не могут сказать ничего плохого. «Его семья — неплохие люди, — вспоминает 80-летняя Мария Куприяновна Загребельная, которая живет рядом с местом, где стоял дом обвиняемого. — И до войны, и после они ходили к нам. Они были очень бедной семьей, иногда и еды у них не было. А Иван никогда не хулиганил. Чтобы что-то у кого-то своровал — не слышала. Был хорошим механиком. До армии работал на прицепе, катал меня на боронах по полю. Как где-то станет трактор, все его искали, говорили, никто, кроме Ивана, не справится. И мама моя ничего худого о них не говорила. Как Ивана забрали в армию, так моя мама ему писала — в его семье все были неграмотными, а она 7 классов закончила. Как окончилась война, говорили, что он остался то ли без ноги, то ли без двух. Долго о нем ничего не было слышно. А потом приезжала в Дубовые Махаринцы их невестка из Америки. Она сама родом из Харькова. Немцы ее в Германию угнали, а его как бы подобрали — вот они там и встретились. Такая симпатичная женщина. Была в нашей церкви, фотографировала. Но ее сопровождали из КГБ, они забрали фотоаппарат и засветили пленку. Не дали ей вывезти Ивану фотографии его родных мест».

По словам соседки семьи Демьянюка-американца, Иван восстановил связь с мамой и сестрой в 1990-е годы, когда его оправдал израильский суд. Лично не приезжал, а отправил жену и сына-священника. Американские родственники увидели, что его мама и сестра живут в нищете, стали высылать им посылки. Содержимое посылок женщины продавали, а на вырученные деньги купили дом в другом селе и переехали. С тех пор о них никто ничего в Дубовых Махаринцах не слышал.

КГБ СЛЕДИЛ ЗА ЖЕНОЙ И СЫНОМ ДЕМЬЯНЮКА

«Конечно, если бы этой историей начали интересоваться раньше, можно было больше узнать о Демьянюках. А так, все, кто был с ними хорошо знаком, уже умерли. В прошлом году похоронили и боевого товарища Ивана Николаевича — Петра Бондарука», — рассказала нам секретарь сельсовета Дубовых Махаринцев Татьяна Джерук. По ее словам, украинские власти не проводили расследования этих громких обвинений. Никто не подымал и военные архивы, чтобы выяснить, где же в годы Второй мировой находился покончивший с собой Иван Андреевич Демьянюк. Ни одной записи о его армейских годах нет в документации местного сельсовета, которую начали вести лишь в 1950 году. Иностранные следователи в сельсовет не обращались.

Из ближайших родственников обвиняемого Ивана в Дубовых Махаринцах осталась лишь его двоюродная сестра — пожилая женщина, которая практически не ходит. Она встречалась с женой и сыном американца, которые в сопровождении сотрудников КГБ дважды приезжали в село. Старушка уверяет, что ничего о работе в концлагерях Ивана семья Демьянюка не рассказывала. Зато все время его жена говорила, что Николаевич очень скучает по Украине и жалеет, что не может лично приехать.

«Иван хотел что-то передать моему отцу, но КГБ не позволил, — вспоминает и Петр Бондарук. — В 1970-х, когда к нам прилетел его сын из Америки, он приезжал к нашей хате, но отец был в колхозе. Он попросил сопровождающих отвезти его туда. Но, как они узнали, что он хочет переговорить с моим отцом, повезли его в Киев. Так они и не встретились. Писем из США мы не получали». Так самый близкий друг Ивана Николаевича и не узнал, что с его однополчанином произошло после того, как он положил раненого Ивана на повозку. «Я вообще не понимаю, какое немцы имеют право судить Демьянюка, — продолжает Бондарук, с которым согласны многие жители Дубовых Махаринцев. — Устраивая этот суд, немцы хотят выглядеть гуманной нацией. Но они же сами эту войну и устроили... Может, он и служил в концлагерях, но если так, то именно немцы создали такие условия, что человек согласился на такую службу».

ПЯТЬ ПОЛИЦАЕВ НА ОДНО СЕЛО

Есть в Дубовых Махаринцах своя версия, почему И. Н. Демьянюк не вернулся на родину после войны — во время оккупации его отец служил полицаем. Односельчане старшего Демьянюка за это не осуждают. Говорят, так сложились обстоятельства. Мол, он был пожилым человеком, на войну не пошел, к нему у фашистов появились вопросы, и если бы он не согласился, могли расстрелять. «Как немцы пришли, его вызвали в комендатуру, дали вертухая и все — служил. Не хочешь — расстреляем, — рассказывает местный сторожил Василий Ящук. — Человек пять у нас пошли в полицаи. Были среди них и очень вредные, готовые застрелить, были и нормальные. Наш комендант-румын был — хоть к ране прикладывай».

Немцы стояли в Дубовых Махаринцах два года и ушли в конце 1942-го. Поскольку активные партизанские действия возле села не велись, местные жители не подвергались допросам или расстрелам. По словам жены сторожила, которой в то время было лет шесть, немцы не свирепствовали. «Колхоз во время войны сохранился. Даже отступая, немцы заставляли сеять. Говорили: «Нам не достанется, так вам будет что есть», — вспоминает Тамила Ящук. — Немцы поселились рядом с нашей хатой, а на улице стояли танки, машины. Бывало, заходили к нам, просили, чтобы мои старшие сестры пришли к ним — убрали, постирали. Но мы все прятались на печке... А они все равно нам шоколадки приносили. Когда немцы убегали, у нас во дворе оставался снаряд. Мама плакала: «Заберите, у меня пятеро детей!». Забрали».

Кто-то из полицаев отступил с немцами, кто-то остался. Когда пришла армия СССР, пособников фашистов арестовали. К этому моменту отца И. Н. Демьянюка уже не было. «Как-то я корову пасла, а из леса вышел человек в платье. И спрашивает: «У вас тут немцы есть?». Я говорю: «Есть, за огородом хата, там полно немцев». Как я пригнала корову, прилетели самолеты и разбомбили эту хату. Выходит, что тот человек был нашим разведчиком. Поскольку хату разбомбили рядом с домом Демьянюков, их отца забрали немцы. Хоть он был полицаем, видимо, подумали, что это он навел самолеты. Больше мы его не видели», — вспоминает соседка Мария Загребельная, которой тогда было лет двенадцать.



Адрес новости: http://siteua.org/n/62000