Санкции Запада против России в связи с ее действиями на Украине были задуманы для того, чтобы подорвать легитимность Владимира Путина среди российской элиты и широких масс населения, и они внесли свой вклад в экономический кризис в стране, пишет старший научный сотрудник НИУ ВШЭ в Санкт-Петербурге Андрей Щербак. Статья, опубликованная Business Standard, впервые вышла в британской версии австралийского издания The Conversation. "Запад думал, что пострадавшая экономика России заставит Путина отступиться от его стратегий во внешней политике из-за внутреннего недовольства, - отмечает автор. - Однако было достаточно наивным ожидать, что Кремль ничего не предпримет, а будет сидеть сложа руки".
"В последние несколько месяцев контрстратегия Москвы включала строительство политических альянсов с "пророссийскими" политическими силами на Западе, а также с пророссийскими кандидатами, баллотирующимися на ключевые политические позиции в таких странах, как Венгрия, Чехия и Сербия", - говорится в статье. Как отмечает исследователь, "во французской президентской кампании, которая официально началась 10 апреля, Кремль очевидным образом решил поддержать как правого, так и крайне правого кандидатов - Франсуа Фийона и Марин Ле Пен".
"Оба кандидата выказали себя положительно настроенными по отношению к Путину и - самое важное - они выступают за то, чтобы покончить с французской поддержкой санкций против России, - продолжает Щербак. - Например, Фийон заручился симпатией Москвы благодаря неоднократным заявлениям, что санкции против России не возымели никакого эффекта, а также продвигал идею официального признания российской юрисдикции над Крымом". Однако "лучшим другом Путина в старой Европе" кажется Марин Ле Пен "с ее репутацией сторонницы "Фрекзита" и приверженностью антиамериканизму и популизму", пишет автор.
"И хотя пока нет четких свидетельств российского взлома французского избирательного процесса, российское вмешательство широко известно, - говорится в статье. - В том, что касается Марин Ле Пен, оно включает продвижение в СМИ и финансовую поддержку, а также неофициальные контакты с высокопоставленными российскими чиновниками и бизнесменами".
"Несомненно, ключевой целью любой российской стратегии по вмешательству является облегчение бремени санкций, - полагает автор. - В долгосрочной перспективе Кремль также нацелен на подрыв европейского единства, чтобы иметь возможность работать с разделенной Европой".
"Также можно утверждать, что любая дальнейшая победа крайне правых популистов в Европе внесет вклад в легитимизацию российского политического режима, - продолжает Шербак. - Путинская повестка третьего президентского срока была основана на так называемом "консервативном сдвиге" с акцентом на "традиционных ценностях" при возрастании роли религии и РПЦ и с опорой на низшие классы в качестве социальной базы режима. Последнее обстоятельство может идеологически поставить Россию в один ряд со сторонниками "Брекзита", европейскими националистическими партиями и, возможно, с французским правым популистским электоратом", - полагает исследователь. В долгосрочной перспективе таким образом может быть создан консервативный "интернационал" с центром в Москве, говорится в статье.
"Однако нелепые обвинения в том, что Путин может украсть президентские выборы во Франции, безосновательны, - уверен автор. - Любые заявления о том, что Кремль - или какое-либо иностранное государство - способны значительно повлиять на волю французских избирателей, конечно, являются преувеличением".
И все же "отношение к Москве следующего французского президента очень зависит от того, кого выберут, - пишет автор. - Если Марин Ле Пен проиграет предстоящие выборы, как, скорее всего, и случится, ее сторонники не исчезнут мгновенно".
"Кремль не в силах ни расширить, ни сократить правый электорат в Европе, - подытоживает Шербак. - Однако руководство России уже выстроило сотрудничество, рассчитанное на долгосрочный период, с политиками, которые представляют эту группу населения".