"Подробности" следят за судьбой Димы Могильницкого, мальчика из Одесской области, которому врачи отводили всего две недели жизни. Ему была срочно необходима пересадка печени. За границей. Но в Киеве в Министерстве здравоохранения из-за отпусков не могли собрать комиссию, занимающуюся выделением денег для лечения за рубежом, чиновники уехали отдыхать. Для спасения одной маленькой жизни, потребовалась, чтобы об этой истории узнала вся страна. Лариса Задорожная проведала ребенка после успешной операции.
Он пытается снова научиться улыбаться. За четыре недели Дима просто разучился это делать. У него отказывали печень, почки, поджелудочная. А деньги с родины в белорусскую клинику все не приходили. Нужна была трансплантация печени от умершего. Первая, пересаженная в Украине от мамы, не прижилась. Столичные чиновники тянули время, для мальчика это означало... умирать.
Людмила Могильницкая, мама Димы:
- Когда вы сделали передачу, я так поняла, министр позвонил и пообещал, что по факту трансплантации перечислят недостающую сумму.
Успели. Диму прооперировали.
Печень привезли всего за несколько часов до операции. Из другой клиники, от умершего человека. Орган детский или взрослый? Непонятно, врачебная тайна.
Алексей Щерба, заведующий отделением трансплантации Белорусского национального центра трансплантации органов и тканей:
- При выявлении донора в каком-то реанимационном отделении страны координатор осматривает его, проводит диагностику мозга и после этого сообщает нам, что есть донор.
Пробивая бюрократические стены, родители увозят за тысячу километров своих умирающих детей. Потому что родина их вылечить не может. Украина платит кому-то миллионы долларов вместо того, чтобы за эти деньги создать хотя бы одну современную клинику и принять законы, по которым живет мир.
Белорусский центр словно интернационал. Кроме украинцев, здесь лечатся грузины, прибалты, казахи и азербайджанцы. По мировым расценкам, тут недорого. Пересадка печени от умершего 50 тысяч долларов, почки 30. Но главное, в Беларуси существует, так называемая, презумпция согласия.
Валерий Кушниренко, главный врач 9-й городской клинической больницы:
- Если человек до своей смерти официально не заявил о своем несогласии на взятие органов или его родственники при обращении к ним высказали категорическое несогласие, тогда этот орган не берется. В остальных случаях считается, что человек согласен.
В Украине все наоборот. Если нет письменного согласия, операцию проводить запрещено. Такое "добро" бывает очень редко.
Лариса Задорожная, корреспондент:
- Сейчас в этом блоке идет операция. В белорусской клинике случалось, когда для одного пациента одновременно были задействованы сразу три операционных. Человеку трансплантировали органы стразу от двух умерших людей.
Чтобы такая трансплантация стала возможна, белорусов готовили почти три года. Подключили даже церковь. Сейчас операции поставлены на поток. Но органы можно забирать только в присутствии прокуроров.
Они уезжают после обследования к себе в Закарпатскую область, чтобы потом снова вернуться в Беларусь. У трехлетнего Пашки онкология. Нужна пересадка печени. И тоже, только от неродственного донора.
Мария Лазарь, мама Паши:
- Мы не подходим как доноры. у нас разные группы крови.
Пашка и мама улыбаться еще не разучились.
Они надеются, их история не окажется такой же долгой, как у Димы Могильницкого. И единственное, что может спасти от смерти - волшебное письмо и деньги из Киева в Минск придут быстро.