Документ был одобрен представителями Международного валютного фонда и принят Верховной Радой в первом чтении. О том, действительно ли нужен Украине кредит МВФ, и какие меры нужно предпринять, чтобы наша страна все-таки начала выходить из кризиса, эксперт рассказал в эксклюзивном интервью УРА-Информ.
Одной из первой от мирового финансового кризиса пострадала банковская сфера. Почему такая ситуация стала возможна? Неужели нельзя было как-то предвидеть риски, защититься от них? Ведь кризис начался не в один день…
Экономикой в принципе движет два института. Первый – это фондовый рынок. То есть я наращиваю капитализацию, очень хорошо себя веду, у меня хорошая кредитная история. И потом этим фейсом, который я наработал, я буду торговать: мне дадут больше кредитов, у меня будет больше возможностей. И второй институт – это институт банкротства. И перед украинскими предпринимателями стоит дилемма: или продолжать играть на площадке фондового рынка, терпеть, изнашиваться, терять свои активы, но быть, как говориться с фейсом, или уйти в санацию и при этом иметь некоторые огрехи в истории. Уйти не потому, что плохо работал, не потому что плохо рассчитывал бизнес, а потому что кто-то взял и в одну ночь поменял курс национальной валюты.
И банкиры не должны забывать и о том, с чего все началось. Банки покупали ресурсы на западе под 5%, а украинцам продавали под 15% и хлопали себе в ладошки, по прошлому году было показано 7 миллиардов чистой прибыли в банковской сфере Украины. А за все в жизни нужно платить, поэтому в этом году нужно поделиться. С другой стороны, страна идет к дефолту и сложившаяся серьезная ситуация связана с тем, что многие уходят в банкротство. И это в основном вынужденное банкротство, на которое я в других условиях никогда бы не пошел.
Почему это произошло? В 2004 году Леонид Кучма под давлением определенных обстоятельств дал добро на изменение закона «О Национальном Банке Украины», которым все контрольные рычаги парламента были убраны. То есть на сегодняшний день НБУ есть институт управления национальной валютой, и он является вообще бесконтрольным. Что там творится – никто не знает. Сколько Национальный банк эмитирует национальной валюты? Этого никто не знает и иногда мне кажется, что этого и дедушка Стельмах не знает.
Хотя не совсем уж так все плохо. Есть момент, когда у нас время оборот капитала сокращается, экономика замирает, и определенную денежную эмиссию можно делать. Потому что временные рамки меняются и денежная масса выходит: людям под подушки, на счета, где-то прячется. Есть определенные формулы, которые это рассчитывают, и люди, которые работают в НБУ, эти формулы знают. Вопрос в том, придерживаются ли они их. И опять же нет возможности это проверить. Вот в этом и есть проблема: отсутствие контроля может приводит к непредвиденным последствиям.
Украинское правительство с восторгом сообщает о том, что взяло очередной кредит. А как быть с постоянно увеличивающимся государственным долгом? Деньги же нужно возвращать.
Дилемма между тем, будем мы жить в долг или по средствам была всегда, но ящик Пандоры мы открыли в 2004 году, когда разрешили нашим финансовым структурам выходить на внешний рынок. И в этот момент все финансовые инструменты контроля, которые были у Национального банка и министерства финансов, были утеряны. И субъекты хозяйствования катастрофически начало набирать объемы долгов. Что в целом привело к увеличению долга.
Чтобы до конца понимать ситуацию, надо чуть-чуть раскрыть тему государственного долга. Есть три сорта стран, мы попадаем в третий сорт, и в соответствии с маастрихским соглашением мы можем иметь отношение долга государства к валовому внутреннему продукту не более 60%. Это является нормой, если свыше – возникает ряд катастрофических угроз. И этот барьер мы уже преодолели. При этом так отдельно взятый долг у нас не такой уж большой, поэтому правительство чувствует себя нормально. Но мы забываем о долге корпоративном. И если говорить до конца, то нужно разобраться, что мы включаем в понятие государственного долга. Если включать туда долги по программам, долги местным бюджетам и так далее, то сумма будет огромной. И наше правительство иногда, говоря о государственном долге, показывает только то, что выгодно, сравнивая несравнимые вещи, а то, что не выгодно, не показывает.
Что касается МВФ, то это организация, которая в принципе работает только со странами, которые попадают в такую же ситуацию как Украина. Рейтинг страны определяется от буквы А до буквы D. В 2004 году рейтинг Украины был на один пункт ниже правительства Великобритании – у нас был ВВ+, а сегодня мы уже за один пункт от буквы D, что означает дефолт. В этом месте уже ни один займ не работает, никаких денег нам никто не дает, кроме МВФ. Но эти ребята работают в очень жесткой форме, ведут очень жесткий контроль. Во-первых, требуют показать бюджет, в котором будут указано, что наше правительство пятую часть бюджета будет направлять на возврат кредита. То есть это уже позорные вещи. Почему МВФ то приезжает, то уезжает? Потому что пока не видит в нашем бюджете реальных средств для возвращения займа. И если мы уже дожились, что кроме МФВ нам денег никто не дает, то хотя бы с ними надо говорить нормально, иначе никаких денег нам никто не даст.
Так все-таки, нужен ли Украине кредит МВФ? Некоторые эксперты утверждают, что ситуация может только ухудшится…
Я уже сказал, что этот кредит – это в принципе унизительно. Это уже характеризует нашу государственную машину как требующую капитального ремонта. Выгодно? Ну конечно выгодно. Если нам никто кредит не дает и МВФ не даст, то нам гаплык полный. А дальше можно приблизительно спрогнозировать ситуацию. Маленькие отголоски этого уже есть: как только рейтинг Украины начал понижаться, всем корпоративным клиентам понизили рейтинг, потому что он в принципе не может быть выше государственного. И нормальные банки начали чувствовать прессинг того, что они находятся на территории такого государства. Нас сразу отрезали от вешнего финансирования. То есть кредит в любом случае необходим. Ставка довольно приличная, ресурсов у нас не хватает и естественно эти деньги нам нужны.
Вопрос в том, какие угрозы возникают. Угроза номер один – это непрозрачность НБУ. Я не говорю, что информацией должны обладать все, но об этом должен знать парламент, об этом должно знать правительство. Мы будем возвращать этот кредит, но нам нужно понимать, куда эти деньги идут. Второе, что делается с нашим золотовалютным запасом? Никто уже даже толком не знает, каков он. Есть подозрение, что этот запас вообще превратился в так называемые кислотные активы американских валютных рынков, но подчеркиваю, что это только подозрения. Я знаю, что было несколько запросов от депутатов ВР с просьбой сообщить, где наши деньги и насколько они ликвидные, но никто этого толком не знает.
Еще один момент. Часть кредита МВФ идет не рефинансирование банков. Говорить банальные вещи о том, что этот процесс должен сопровождаться конкретном планом кредитования, даже не хочется. Но, к сожалению, никто этого не делает. Сейчас все говорят о рекапитализации банков. Это хорошая идея и я даже знаю, что министерство финансов создало некий департамент, через который пытается контролировать это направление. Два миллиарда первого транша МВФ пойдут как раз на рекапитализацию, но на каких условиях, какие котировки акций, не будем ли мы спасать уже утонувших утопающих? Если мы спасаем банки, то план нужно оглашать. А так об этом не знает даже Петр Порошенко как глава наблюдательного совета НБУ. И в этом самая большая опасность.
Сейчас все говорят о способах выхода из кризиса, но пока результатов работы по его преодолению не видно. На Ваш взгляд, что нужно сделать, чтобы облегчить ситуацию?
Я уже говорил о рекапитализации банков, так вот - это отличный инструмент для выхода из кризиса. Только надо людям объяснить, что при рекапитализации никто не будет в первую очередь гасить депозиты населения. Если мы хотим спасти экономику, мы должны дать банку ликвидные деньги, а не изымать их. А изымание депозитов не увеличивает ликвидность банков.
И если дать людям информацию, вернуть их доверие, то, понимая сложность всех проблем, они войдут в положение. А когда работаешь в темную – никакого доверия не будет. Например, вы знаете, сколько сегодня средств населения приблизительно заблокировано на депозитах? По последним данным 230 миллиардов гривен. Сколько под подушками – вообще непонятно. А не какие-то 2 миллиарда долларов, за которые мы усиленно боремся. Это несравнимые вещи. Поэтому повторяю, нужно работать на доверии. Премьер-министр говорит: верьте мне, но при этом нет программы правительства, потому что в программе обязательно будут моменты, по которым будут бить. Доверие даст возможность добраться до денег население и очень большой ресурс.
Хорошо, если все-таки доверия нет, есть другие инструменты. Например, Укртелеком. Объявите, что продаются акции Укртелекома, и мы людям продадим их в два раза дороже, чем одному инвестору, и завлечем деньги населения, которые опосредованно попадут в бюджет.
А если говорить о более глобальных вещах. Может быть, стоит сосредоточиться на каком-то одном направлении. Той же машиностроительной отрасли, например.
Мы действительно до сих пор не определили общую стратегию выхода нашей страны из кризиса. Многие говорят о сельском хозяйстве. Село должно нас вытянуть и однозначно вытянет. Но за счет чего? При всем неуважении к схеме продажи земли, я считаю, что этим инструментом нужно воспользоваться. Это очень большой ресурс на сегодняшний день, и к нему в сложившейся ситуации можно прибегнуть. Но в чем опасность? Если сегодня открыть дикий рынок земли, ничего хорошего из этого не получится. Императив должен быть таким, как в хороших странах: продаем землю не более, например, 10 гектаров, и только для тех, кто ею занимается. Ну и естественно, контроль за качеством земли, контроль занятости. Правда, как в нашем высококоррумпированном государстве этого достичь, непонятно.
И второе важное направление, которое даст нам очень серьезный рост, это энергоэффективность. Цифры, которые говорят сами за себя: мы в среднем употребляем 70 млрд кубометров газа, из них 20 млрд мы добываем на территории Украины, 24-25 траспортировка, а остальное - докупаем. Мы сегодня перерасходуем энергоносителей на единицу ВВП ровно в 3,5 раза больше, чем весь мир. При этом если бы мы применили технологии, которые уже работают на западе, то мы бы стали энергонезависимым государством. Как минимум не платили бы позорные деньги той же самой России.
Мы ежегодно платим за газ приблизительно 10 млрд долларов. Это и есть наш ресурс. Берем на западе большой кредит только под энергоэффективные технологии, и мы каждый год экономим 10 миллиардов. И становимся энергонезависимым государством не только де-юре, но и де-факто. Можно вкладывать деньги и в машиностроение, и в самолеты, но мы вложим 1 миллион долларов, а через год получим 1 миллион 100 тысяч. А вкладывая деньги в энергоэфективные технологии мы, вложив 1 доллар, получим 3. Плюс мы будем очень привлекательной страной. Это тоже может быть частью какой-то национальной идеи Украины.
В плане экономии энергии хотелось бы отметить еще один очень важный момент – коммунальное хозяйство. Есть генерация тепла, то есть котел, транспортировка и освобождение тепла в помещении. Так вот, если мы возьмем 100% потерь тепла, то 10% - приходится на котел, 20% - на транспортировку, а остальное – на дом. То есть если вкладывать деньги в котлы, то вложив 100 долларов, получим 110, а если в утепление дома вложить 100 долларов, а получишь 500. Об этом тоже не стоит забывать.