На сегодняшний день страна, где нет реальных социальных служб, должна молчать в тряпочку и не заявлять о том, что она готова. Ничего она не готова. В нашей стране есть Министерство социальной политики, но нет реальных социальных служб. Об этом в эксклюзивном интервью «фрАзе» заявил глава Ассоциации психиатров Украины, диссидент Семен Глузман.
«Кто в первую очередь должен подойти к вернувшемуся с войны человеку? Родственники, соседи, и это понятно. Хотя это тоже не так просто и их тоже нужно к этому готовить», - отметил психиатр.
Он также подчеркнул: «В нормальных странах в подобных ситуациях, даже когда человек освобождается из английской предположим тюрьмы или человек совершивший преступление в состоянии психической патологии возвращается к себе в городок спустя 10 лет, социальная служба работает с горожанами. Людей готовят к тому, что вернется мистер Смит, который 10 лет назад кого-то убил, но вот с ним уже все нормально. И они будут его вести».
«Я понимаю, что это плохой пример, но именно такое отношение и должно быть. Именно такой подход и должен быть к этим ребятам. В конце концов, их не миллионы. Готова ли наша страна? Да нет, не готова. А зачем? Ведь дети наших депутатов и начальства из Администрации Президента, как правило, не служат», - отметил врач.
«Знаете, это точно такая же история, как и с реформой медицины. Одна из основных причин, почему о ней все говорят, но не делают и делать не хотят - это то, что они тут не лечатся. У политиков совершенно другие возможности», - подчеркнул врач.
Глузман также отметил: «Конечно же, нужно готовить семьи. Нужно объяснять то, что я несколько месяцев объяснял на канале «Украина» по четвергам. С простыми людьми нужно говорить простым языком. Здесь нужно налаживать душевный психологический контакт с населением. Причем не важно, где воевал этот человек, он, может быть, пришел с другой стороны, но он прошел через тот же ад».
Говоря о том, действительно ли психологи работающие в зоне АТО помогают солдатам преодолеть стресс или это только иллюзия помощи, врач отметил: «Это прискорбно, но об этом нужно говорить: сейчас у нас есть огромное количество имитаторов. Какие-то мальчики и девочки, может быть, они конечно хорошие люди, но они бросились во все это, не понимая, что они делают».
«Мне рассказывали вернувшиеся парни, что когда на Донбассе на передовой и в местах поспокойнее появлялись эти милые спокойные девочки и начинали о чем-то рассуждать, а парень говорит: «А мне хотелось ее тр…ть, у меня потребность-то другая была». Это говорит просто о непонимании психологии этих людей. Какие-то ненужные слова произносились», - отметил врач.
«На самом деле все должно быть уместно в том месте, где это необходимо. Нельзя диагностировать посттравматическое расстройство солдату, который прячется от летящего снаряда. Страх в такой ситуации – это не патология и это не лечится. Грех такое лечить, потому что страх спасает нас от опасности», - сказал Глузман.
«Посттравматическое расстройство – это то, что развивается потом, когда закончилась война и закончился стресс. Это начинается тогда, когда начинается нормальная жизнь. И я уже не могу вернуться в нормальную жизнь таким, каким я был до состояния стресса. Вот тут уже нужно думать о посттравматическом расстройстве», - отметил врач.