В конце 2013 — начале 2014 года Яндекс, Гугл и прочие поисковые системы в российском сегменте Интернета были переполнены запросами типа «Бандера», «УПА», «ОУН», «украинский национализм»... Наблюдая за киевскими событиями, обычные россияне пытались понять: что же происходит?

Однако,
Знаний груз
у русского
тощ —
тем, кто рядом,
почёта мало.
Знают вот
украинский борщ,
Знают вот
украинское сало.
И с культуры
поснимали пенку:
кроме
двух
прославленных Тарасов —
Бульбы
и известного Шевченка, —
ничего не выжмешь,
сколько ни старайся.

— иронично писал когда-то Владимир Владимирович.

Думается, и ныне для многих россиян Украина является «TERRA INCOGNITA» (неизвестной землёй). А уж о таком специфическом явлении, как «украинский национализм», имеют представление только единицы — как правило, из среды профессиональных историков.

Да, ОУН-УПА и её участию в событиях Второй мировой войны посвящены десятки исторических книг. Но при этом существует некая аберрация близости — когда за деревьями не видят леса. Мало кто задумывается, что ОУН-УПА — это уже вершина айсберга, это уже конечный продукт многолетних социально-политических процессов. А вот об истоках украинского национализма российские историки знают гораздо меньше. Уверен, для многих из них будет неожиданным открытие, что главным идеологом украинского национализма стал русский, дворянин — Дмитрий Иванович Донцов.

А ведь в своё время имя Донцова было у многих на слуху!

«Господа, я скажу вам: бойтесь его! Если Вы будете продолжать Вашу политику, Донцовы будут числиться не единицами и не десятками, а сотнями, тысячами и миллионами!» — вещал в 1914 г. с думской трибуны лидер «кадетта» П. Милюков.

«Можно и должно спорить с национал-социалами вроде Донцова, но подлая травля за „сепаратизм“, травля людей, не могущих защищаться, есть предел бесстыдства наших кадетов», — отвечал Милюкову лидер большевиков В. И. Ленин (которого, кстати, Донцов считал главным своим врагом).

Титульная страница «Национализма» Д. Донцова

И вот ныне Дм. Донцов снова оказался в центре внимания. Любопытно, что его публицистические работы имеют широкое хождение не только в среде украинских, но и белорусских радикалов — тех не остановило даже то, что писал Донцов на галицийском диалекте начала ХХ века, который не всегда понятен даже природным украинцам.

Но почему же имя Донцова практически неизвестно русскоязычной читательской аудитории — в отличие от того же Бандеры, Шухевича или Коновальца? Ответ прост: основная масса исследований о нем увидела свет уже после 1991 г. и была написана исключительно на украинском языке. (Ни для кого не секрет, что многие «украинисты» просто не владеют украинским языком, а значит, не могут ознакомиться со многими первоисточниками.)

Итак, кто же такой, этот самый Дмитрий Донцов?

Что он сделал для возникновения и становления украинского национализма?

И почему культивируемое им мировоззрение стало доминирующим в среде украинской молодёжи в 20-х — 30-х годах прошлого века? — На эти и другие вопросы я, в меру моих сил, и попытаюсь ответить.

Знаем ли мы украинскую ночь?
Нет,
мы не знаем украинской ночи.

НАЧАЛО ПУТИ

В силу известных причин биография Дмитрия Донцова дискретна по своему содержанию. Несмотря на усердные усилия современных исследователей, сложить мозаику его жизни нелегко, многие моменты её, похоже, навсегда останутся неизвестны. Но все же...

Жизнь и деятельность Дмитрия Донцова условно делится на три этапа: социал-демократический (до 1913 г.), националистический (1913-1939 гг.) и мистический (1940-1973 гг.). В своей работе я также буду придерживаться этого деления.

Д. И. Донцов родился 17 (29) августа 1883 г. в городе Мелитополе неподалёку от Азовского моря (ныне Запорожская область, Украина) в многодетной семье (всего в семье было пятеро детей). Отец его Иван (отчество неизвестно) и мать Ефросинья Иосифовна (1856 — 1895) были российскими дворянами.

Происхождение рода Донцовых (Донцов или Донцов-Захаржевских) до конца не выяснено. Сам Дмитрий Иванович предполагал, что его род восходит к известному казацкому полковнику Фёдору Донцу, который первым начал обустраивать Слобожанщину (территорию нынешних Харьковской и Сумской областей современной Украины и юга Белгородской и Воронежской областей современной России). Однако, по другим данным, его предки по отцу жили на Воронежщине и происходили не от запорожских, а от донских казаков.

После окончания Крымской войны и отмены крепостного права крестьяне (и прежде всего жители Украины и Слобожанщины) получили возможность переселиться на юг, в Крым и т. н. Таврию — на более богатые земли. Сюда же переехал и Иван Донцов. Согласно переписи 1895 г., до 70% населения Мелитопольщины составляли украинцы («малороссы», «хохлы»), хотя в Таврии жили люди многих национальностей: немцы, болгары, греки, россияне.

Сам Дмитрий Иванович писал, что семья его была «таврийская, то есть смешанная, дед до конца жизни не научился по-русски, мать называлась Франциска (Франя), тётя — Полина, их отчим был немец-колонист; рассказывала мать, что прабабка моя была итальянка...».

Семья Донцовых была довольно зажиточной, имела 1500 десятин земли и предприятие по продаже сельскохозяйственных машин в Мелитополе.

Дмитрий был средним из пяти детей. Но ни имён, ни дат жизни его братьев и сестер мы не знаем. Известно лишь, что его старшие брат и сестра считали себя русскими и принимали участие в российском социал-демократическом движении, а к «украинству» брата относились негативно. Зато младшие брат и сестра Дмитрия Донцова (очевидно, под его влиянием) считали себя украинцами.

Как так? Как дети одного отца и одной матери могли относить себя к разным этническим группам? Ответ прост: это было время «сознательных украинцев» (укр. «свідомі українці»), когда люди причисляли себя к той или иной общности не «по паспорту», а по убеждениям. (Именно об этом писал Бенедикт Андерсон.)

Сам Донцов утверждал, что «украинца из меня сделали: Гоголь, Шевченко, Кулиш и Стороженко — которых я знаю с того времени, как научился читать, т. е. с шести лет (они были в отцовской библиотеке)».

(Это был далеко не единственный (и даже не самый удивительный, но об этом позже) случай «сознательного украинства». Прежде всего нужно вспомнить орловскую дворянку Марию Вилинскую (троюродную кузину Д. И. Писарева), ставшую классической украинской писательницей под псевдонимом Марко Вовчок.

Также, думаю, все знают киевлянина Николая Александровича Бердяева (1874-1948), знаменитого (и, может быть, самого выдающегося) российского философа, автора работы «Русская идея». Гораздо меньше известно, что его старший брат Сергей Александрович Бердяев (1860-1914) в своё время был известным украинским поэтом.)

Надо сказать, что Донцов в своих воспоминаниях несколько лукавил. Несмотря на своё раннее знакомство с украинскими классиками, Донцов далеко не сразу стал патриотом Украины, а уж тем более нет оснований говорить о его «врождённом» национализме.

Кроме Шевченко и Гоголя, мальчик «проглотил» всю российскую классическую литературу, а потом взялся за литературу мировую. А его первыми друзьями детства были... Гарри, Джим, Лиззи, Кейт и Джен! — во дворе у них жила семья шотландского инженера.

В Мелитополе не было гимназии, и после окончания начальной школы Дмитрий учился в так называемом «реальном училище». Эти училища имели своей целью дать детям «общее образование, приспособленное к практическим потребностям и к приобретению технических познаний». В старших классах «реальных училищ» преподавались прикладные дисциплины (механика, химия, а также технологические и коммерческие предметы).

Выпускники подобных училищ могли поступить в технические, промышленные и торговые высшие учебные заведения империи, но не в университеты (позже «реалисты» получили право поступать на физико-математический и медицинский факультеты университета).

Однако вскоре семью Донцовых постигло горе: в 1894 г. в возрасте 54-х лет умер Иван Донцов, а в следующем году — Ефросинья Иосифовна. Пятеро детей остались сиротами. И хотя их взяли под опеку родственники матери, родительского глаза детям явно не хватало.

В 1900 г., по окончании реального училища, Дмитрий решил не идти по стопам старшего брата (который был инженером), а переехал в Царское Село (близ Санкт-Петербурга), где получил среднее классическое образование (в каком заведении, неизвестно). В 1902 г. он сдал экзамены и поступил на юридический факультет Санкт-Петербургского университета.

Есть несколько верных свидетельств, как молодой Донцов с жаром грыз гранит науки. «Чернявого студента» часто видели как в университетской, так и в публичной библиотеке. В то же время он, на почве ностальгии, сблизился с украинской студенческой общиной. В своих воспоминаниях он пишет о своём (первом!) увлечении Конисским (надо думать, речь идет об «Исторіи Русовъ, или Малой Россіи») и Лесей Украинкой. Также он часто конспектировал научные работы, которые выходили в Галичине (австрийской Галиции) и которые тогда можно было получить в библиотеке лишь по рекомендации кого-то из профессоров университета.

Здесь мы уже более чётко можем видеть интерес Донцова к украинскому национальному вопросу. Но утверждать, что именно в это время Донцов стал националистом, означало бы погрешить против истины...

Продолжение следует