Однако в конце октября (или через два дня, после того как ФРС завершила третью программу количественного смягчения) Банк Японии объявил об увеличении покупки бондов. Это расхождение, безусловно, окажет значительный эффект в среднесрочной перспективе, в первую очередь на валютный рынок.
Банк Японии заявил, что расширяет программу покупки активов с 60-70 трлн иен до 80 трлн иен. Главная цель количественного смягчения – предотвратить дефляцию, острейшую проблему последних 20 лет для Страны восходящего солнца. Индекс Токийской фондовой биржи резко взлетел на этой новости, отреагировал на нее и валютный рынок. Иена упала на 2% к доллару, достигнув 3 ноября самого низкого показателя к “американцу” за последние семь лет.
Доллар укрепляется практически ко всем мировым валютам в последние месяцы. Отчасти это объясняется мощным восстановлением (по крайней мере по сравнению с другими богатыми странами) и ожиданием того, что ФРС поднимет процентную ставку раньше, чем другие центральные банки, считает британский журнал The Economist.
Прогнозы о времени первого повышения ставки сильно разнятся, но последнее заявление ФРС было воспринято как достаточно “агрессивное”; в настоящее время наиболее ожидаемый отрезок – ноябрь или декабрь следующего года.
Те инвесторы, которые предпочитают кэрри-трейд (заимствование средств в национальной валюте государства, установившего низкие процентные ставки, конвертация и инвестирование их в национальной валюте государств, установивших высокие процентные ставки), уже сейчас могут воспользоваться большим разрывом доходности между облигациями немецкого и японского правительств. Более высокая краткосрочная процентная ставка даст им дополнительный повод покупать доллар.
Для Японии слабая иена в основном благо: появление инфляции благодаря росту стоимости импорта, а также увеличение конкурентоспособности японских экспортеров на мировом рынке.
Однако обменный курс – это игра с нулевой суммой. Если японские экспортеры получат дополнительную часть рынка, то экспортеры каких-то других стран должны ее потерять. Причем, если конкуренция с Японией заставит производителей других стран снизить свои цены, можно получить дефляцию экспорта по всему миру.
За последние двенадцать месяцев, к примеру, юань укрепился почти на 15% по отношению к иене. Это заставляет китайских производителей снижать свои цены; китайский индекс оптовых цен падает последние 30 месяцев (самое длительное снижение с конца 1990-х гг.). Это в свою очередь усиливает давление на инфляцию в США; с 1995 г. корреляция между китайскими оптовыми ценами и американскими потребительскими ценами составила 70%, утверждает Deutsche Bank.
Если другие центральные банки развитых стран ответят на движение иены ослаблением своей монетарной политики, то суммарный эффект на экономический рост окажется положительным. Но ФРС и Банк Англии завершили количественное смягчение, а ЕЦБ пока не уверен в необходимости QE. Дополнительное увеличение японской программы QE может только помешать планируемому повышению налога на потребление; в итоге суммарный эффект глобального спроса может оказаться нулевым.
Другим признаком угрозы дефляции являются текущие цены на золото. Падение цен на драгметалл не остановилось после объявления Банка Японии; более того, оно даже ускорилось. В то же время, когда QE начали впервые проводить, многие инвесторы активно вкладывали деньги в золото, опасаясь высокой инфляции (чего в итоге не случилось). Акции и корпоративные бонды демонстрируют более высокий возврат, чем золото. Согласно данным Bloomberg только в октябре из фондов драгоценного металла было выведено более $1,3 млрд.
Падающие цены на золото, сырье, низкая прибыль на государственные облигации и пересмотр в сторону снижения прогноза экономического роста – ингредиенты дефляции. Это самое последнее, чего хотят страны с высокой долговой нагрузкой. Интересно, что будет, если правительства решат, что об этом должен заботиться каждый отдельный гражданин?
