Пока сложно сказать, что это - стечение обстоятельств или начало тенденции? Можно предложить несколько конкурирующих гипотез. Совсем простая - появились надежды на расширение спроса, будущие заказы в экспортно-ориентированных отраслях. Они кредитуются под экспортную валютную выручку. Ведь с начала апреля весь мир только и делает, что говорит о грядущем "пробуждении" мировой экономики, заметно ожили финансовые рынки, пошли вверх цены на нефть и иные сырьевые товары.
Другая версия, потоньше - рост валютных кредитов предприятий стал реакцией заемщиков на изменение тренда курса рубля. Причиной сжатия кредита обычно считают взлетевшие реальные ставки. Но сам их взлет стал следствием колоссальной структурной ломки, перекорежившей ресурсы банковского сектора в ходе "плавной девальвации".
Доля валюты в депозитной массе подскочила почти втрое - с обычных 13 процентов к 34 в феврале и лишь чуть ушла вниз в последних доступных данных на начало мая (31 процент). К тому же на каждый рубль внутренних депозитов (считая и валютные, и рублевые) приходилось на пике кризиса примерно 44 копейки зарубежных долгов банков, и они тоже в основном в валюте. Хоть банки и старательно избавлялись от этого, превратившегося в балласт источника ресурсов, но в итоге доля средств, привлеченных от нерезидентов, тоже снизилась не так уж сильно.
Скопившуюся в банках валюту размещать до сих пор особенно некуда (неспроста, кстати, с таким успехом прошло на прошлой неделе размещение возрожденных "вэбовок"). В ходе девальвации и даже в первые месяцы после нее валютные кредиты оставались совершенно непритягательными для заемщиков - ведь былой уверенности в дальнейшей судьбе обменного курса уже не было. Ресурсы же для кредитования в рублях по-прежнему дефицитны и дороги.
Возможно, начавшийся с марта "отскок" рубля постепенно изменил отношение заемщиков к кредитам в валюте, и этим может объясняться апрельский их рост. С учетом ожиданий девальвации и валютных рисков, которые понемногу растаяли, валютные кредиты, похоже, выглядят сейчас недорогими и безопасными. Может быть, это также несколько подогрело спрос на них.
Ну и наконец, из анализа балансов конкретных банков вытекает еще одна, пожалуй, наиболее простая версия случившегося. Как подметил Михаил Хромов из ЦСИ Банка Москвы, весь плюс по этому показателю обеспечен тремя-четырьмя госбанками. По ВТБ, РСХБ и Сбербанку суммарный прирост почти вдвое выше, чем по всему сектору. Еще одна цифра, говорящая, что рост достигнут путем некоторого "выкручивания рук" госбанкам и директивного давления на ставки, - снижение маржи между ставками по депозитам населения и кредитам предприятиям. Она снизилась (без учета Сбербанка) с 5,9 процентных пункта в январе до 3,4 в апреле.
И вот тут есть над чем поразмыслить. В связи с сохраняющимся перекосом в пассивах банков, сдерживающим кредитование, естественно, возникает вопрос - а не совершают ли сейчас денежные власти, сдерживая ревальвацию рубля, ту же ошибку, что и при плавной девальвации? Может быть, стоит снова уйти с рынка и дать рублю, пусть на время, укрепиться до докризисных значений? На первый взгляд это могло бы довольно быстро повысить привлекательность рубля. А с ним ушла бы и чрезмерная "валютизация" банковских пассивов.
И все же спешное облегчение условий кредитования эти курсовые "качели" вряд ли принесли бы. В ресурсах банков и в ставках, видимо, еще довольно долго будет сидеть инерция периода, когда депозиты населения, да и самих предприятий сначала пополнялись исключительно за счет валюты. Затем вкладчики "смягчились" по отношению к рублю, но вклады на срок свыше года все равно оформлялись главным образом в валюте, а рублевые ресурсы привлекались по баснословным ставкам. Правда, ЦБ, постепенно снижая стоимость рефинансирования, подал сигнал банкам - не стоит привлекать рублевые ресурсы любой ценой, по завышенным ставкам. Потенциально это должно привести к дальнейшему снижению ставок для конечного заемщика. И все же инерционность процесса снижения ставок еще какое-то время неистребимо будет давать о себе знать, сдерживая восстановление кредитования.
