"Под Карским морем, к северу от сибирского побережья России, скрывается больше нефти, чем во всем Мексиканском заливе. По крайней мере, таковы оценки российского правительства, и именно это побудило ExxonMobil всего четыре недели назад совместно с "Роснефтью" приступить к бурению там скважины", - передают корреспонденты The Financial Times Гай Чейзан и Джек Фарчи.
"Однако попытки компаний реализовать потенциал русской Арктики оказались под серьезной угрозой западных санкций, введенных против России из-за конфликта на Украине, - отмечается в статье. - И это не единственный проект, которому угрожает опасность. Другие совместные предприятия стоимостью в миллиарды долларов находятся в подвешенном состоянии и ставят под удар амбиции Москвы по развитию гигантских арктических и шельфовых месторождений".
"Большинство аналитиков сходятся во мнении, что текущее производство нефти в России не будет затронуто вообще или будет, но очень незначительно. Однако, по их словам, в долгосрочной перспективе эффект может быть пугающим", - передают корреспонденты.
"К 2020 году объем добычи в России может сократиться на 20%, если эти ограничения останутся в силе, - предупредил один из опрошенных FT экспертов. - Им придется бежать все быстрее и быстрее, просто чтобы оставаться на одном месте".
"Обширные российские месторождения в Западной Сибири, на которые приходится 65% всей добычи, уже находятся в поздней стадии разработки и иссякают. В результате, чтобы избежать сокращения производства и ослабления экономики, страна остро нуждается в разработке новых источников", - объясняют журналисты.
Между тем Россия не в состоянии разрабатывать такие месторождения без западных технологий. Именно этим объясняется создание "Роснефтью" совместных предприятий с ExxonMobil, ENI и Statoil.
"Однако после введения последних санкций эти предприятия выглядят шаткими, - констатируют Чейзан и Фрачи. - США ограничили "Роснефти" и "Новатэку" доступ на рынки заемных средств и ввели запрет на передачу технологий, используемых для ведения арктической, глубоководной или шельфовой разведки - критически важных для российской нефтяной отрасли областей".
При этом российским нефтяникам от Запада нужны не только буры и трубы, говорится в статье: "Россия также нуждается в огромных плавучих платформах для морской разведки. Кроме того, она сильно зависит от западных сервисных компаний в плане "заканчивания" - сложных процедур вроде фрекинга, которые проводятся после того, как скважину пробурили, и которые особенного важны для сланцевой промышленности".
Западные партнеры "Роснефти" обеспокоены "контрактной неопределенностью". Некоторые договоры российская компания подписала еще до введения санкций, поэтому они под них не попадают. Однако, как отмечает информированный источник издания, "многие из этих предшествующих контрактов включают лицензионные соглашения, которые время от времени необходимо обновлять". "Будет ли это считаться новым контрактом? И если да, попадет ли он под санкции? Никто не знает", - цитирует эксперта FT.
"Новатэк", в свою очередь, столкнулся с еще более насущными проблемами. Компания и ее партнеры по проекту "Ямал-СПГ" (французская Total и китайская CNPC) планировали оплатить 30% расходов из собственных средств, а для покрытия оставшихся издержек привлечь кредиты. Теперь же, на фоне истощения внешнего финансирования, партнеры могут быть вынуждены выложить больше собственных денег.
Тем, кто годами пытался интегрировать Россию в мировую энергетическую индустрию, сложно смириться со всеми этими заминками. "Раньше нам казалось, что энергетический сектор может сблизить Запад и Россию. Теперь это поле битвы", - цитируют журналисты Мэтью Сейгерса, старшего директора по экономике энергетики в России и Каспийском регионе в IHS.
